В книге — память человеческого рода,
она — рупор человеческой мысли.
В. Розанов
«Соколы Маргелова» стали первыми читателями уникальной рукописной книги о войне. Пенсионер из поселка Селекционный Лидия Баскова 20 лет пишет о детстве, уничтоженном бомбежками.
Это попытка показать события 1941-45 годов глазами пятилетней девочки и освободиться от тяжелых воспоминаний. Светлана Герасимова, член Ассоциации поддержки десанта Курской области, познакомилась с автором.
В поселке даже днем пусто. Но тихая размеренная жизнь не смогла вытеснить из памяти Лидии Дмитриевны детства, пришедшегося на войну, и отрочества – на послевоенное время. Она переносит на бумагу то, что пришлось пережить после первых бомбежек Киева, и говорит: лучше б меня тогда убило, чем потом так мучиться…
День за днем – черновики, черновики, черновики. Потом переписанный начисто лист. И все заново. Двадцать лет – и почти 700 листов. Я не спросила: стало ли ей легче сейчас, когда книга написана. На этот вопрос нет ответа.
«Моя книга о сиротстве, – начинает разговор автор, – хотя у нас была полная семья: мама, папа, сестра, я, две бабушки… В начале июня 41-го мама, студентка-заочница, отвезла дочерей в деревню, а сама поехала на сессию в Киев. Там ее застала война. Студентов направили копать окопы. А тут – немецкие самолеты. Бомба упала в людскую гущу. Мама там тоже погибла. Об этом рассказала нашей бабушке мамина подруга, когда вернулась домой. Она тоже копала. Побежала, воронку эту увидела: там кишели и шевелились еще обрубки тел, с землей смешанные. И с кровью все смешанное…»
Отец был кадровым военным-снабженцем, с первого дня на фронте. В эвакуацию они отправились вчетвером: две девчушки с бабушкой и ее слепой сестрой. На незнакомой станции девочки и слепая двоюродная бабушка пошли за водой. Родная осталась в вагоне сторожить вещи – и погибла. Так еще одна бомбежка окончательно перевернула жизнь Лидочки.
«Осколки от этого состава просто до нас не долетели. Чуть-чуть – и нас бы тоже не было… Все горело! Крыши упали с вагонов – горят. И люди, как факелы, тоже. Они выпадали вместе с осколками этими горящими. Человек живой горит, понимаете?! На колени сумел подняться, а больше не смог – сгорел полностью… Это я хорошо сама помню».
Плачущих, вместе со слепой бабушкой их посадили в другой поезд. Так сироты оказались в Алтайском крае. Забегая вперед, скажу: отец после войны не смог их найти. Искал почти 10 лет, а потом завел другую семью. Его нашли уже выросшие дочери – была очень, очень тяжелая встреча. Война подменила им жизнь – и это понимали и они, и отец…
В алтайской деревеньке беженкам дали заброшенную, полуразвалившуюся хату. Им рады не были: местные и без беженцев жили очень тяжело. Вещи остались в сгоревшем поезде – только то, в чем застала бомбежка: легкие платьица. Слепая бабушка работать не могла – девочки начали побираться. К зиме платьица обветшали настолько, что слепая наощупь перевязывала их веревочками. Самыми страшными были зимы… Так продолжалось до конца войны. Послевоенный голод слепая бабушка не пережила – Лидочку забрали в детский дом, разлучив со старшей сестрой. С него началась любовь к собакам.
«Плачешь когда, убежишь в кусты, они рядом со мной… Обнимешь – греют. Так что я очень люблю собак».
Жизнь наладилась после детского дома. Лида закончила училище, пошла работать. Год копила деньги, чтобы уехать. Решила: сяду в поезд и поеду туда, где тепло. Самым теплым городом, какой она знала, была Алма-Ата.
В Казахстане у нее все сложилось: устроилась на работу, вышла замуж за военного моряка из Питера, родились дети. Со временем семья перебралась в Курскую область, на богатые черноземы. Но… память так и не отпустила. В книге Лидия Баскова напишет: счастье осталось в раннем детстве. Жуешь бабушкин хлеб из печки и смотришь в небо.
Сейчас Лидии Дмитриевне – 85 лет. К сожалению, есть только рукописный вариант книги, текст не набран на компьютере.
