В канун 99 годовщины со дня рождения Камозина А.П., участника ВОВ, в составе 4ВДК 9 Бригады члены Правления Смоленской областной общественной организации «Десантное братство» имени В.Ф. Маргелова посетили большую семью ветерана и послушали его воспоминания.
В военной судьбе гвардии лейтенанта Алексея Петровича Камозина как будто соединились два жизненных пути, которым в общем-то положено быть близкими. С одной стороны, он — военный фельдшер. С другой -десантник, участник легендарной Вяземской воздушно-десантной операции 1942 года. О боях, суровых военных буднях и прыжках с па¬рашютом рассказывает сам 99-летний ветеран, закончивший войну встречей на Эльбе.
РАЗБИТЫЙ МИР
«Родился я в деревне Владимировка в бывшем Стодолищенском, а ныне Починковском районе 22 марта 1920 года. До войны, в 1940 году, окончил фельдшерско-акушерскую школу в Рославле. После выпуска успел даже три месяца проработать, прежде чем меня призвали в армию. Курс молодого бойца я проходил в Литве, в городишке Калевария; на самой границе с Польшей. Работал там же по специальности в военном госпитале.
22 июня, это была ночь с субботы на воскресенье, я дежурил. Признаться, немного задремал, и вдруг, чуть забрезжил рассвет, просыпаюсь и не понимаю, что происходит. Сирены, бомбы, свист, визг! Ни одного врача не было, помощь раненым пришлось оказывать мне. В 8 утра я услышал крики «ура». Я всегда думал, что так кричать могут только наши при наступлении. Глядь в окно — и все внутри упало: это немцы… Они начали сжимать вокруг нас кольцо. Пришлось отступать, чтобы не попасть в окружение. Хотя какое это было отступление? Бегство, вот и все…»
С ЗАПАДА НА ВОСТОК
«Вы знаете, как унизительно, как стыдно было отступать? Это было немыслимо! Нас всегда уверяли в том, что «броня крепка, и танки наши быстры», что наша армия самая сильная, что мы непобедимы. Но мы шли и шли с запада на восток… Это в голове не укладывалось».
Уже к вечеру 22 июня мы были в городе Мариямполе, в 18 километрах от Калеварии. Началась бомбежка. Мы тоже стреляли по самолетам, но из винтовок. Конечно же, ни одного не подбили. Ни зенитных пулеметов, ни артиллерии не было. Ночью мы двигались уже в сторону Каунаса. Кто на чем, некоторые даже на велосипедах. А наутро в Каунасе узнали, что на местном аэродроме все самолеты разбомбили, они даже взлететь не успели.
И снова отступление, теперь в сторону Двинска (современного Даугавпилса). Едва добравшись, я бросился в комендатуру. В городе стояла воздушно-десантная бригада, я присоединился к ней.
ВОЗДУШНОЕ КРЕЩЕНИЕ
«После нас погрузили в эшелон и отправили в Ивановскую область, в город Тейково, где наша 9-я бригада окопалась в землянках. Именно в Тейково я был зачислен в десантники. А наша бригада вошла в состав 4-го воздушно-десантного корпуса, впоследствии — легендарного.
Сначала я со своей санитарной сумкой дежурил на поле, когда бойцы тренировались в прыжках с парашютом. У них часто бывали ушибы и даже переломы -нужно было оказывать помощь. А потом приказ — прыгать всем! Нас погрузили в самолет. Я поглядел в иллюминатор: «Ничего себе!» Домики все меньше, меньше. Видно, как машины в район едут. Уже поднялись на четыре километра. Интересно смотреть сверху! И тут я понял, что из 25 бойцов только семь осталось, и мне нужно прыгать. Я подошел к люку и давай расспрашивать у инструктора, все ли у меня правильно сделано… А он, никуда не гладя, как толкнет меня с силой! Я выпал и погрузился в пелену. Те, кто видел мой прыжок, рассказывали, что я, видимо, на несколько секунд потерял сознание. Меня трепало и трясло, рука с кольцом бес¬помощно болталась. Каким-то чудом я все-таки вырвал кольцо. Очнулся только от сильнейшего толчка — это развернулся парашют.
Приземлился я в лесу -завис на молодых березках, метрах в трех от земли. Отстегнулся, сел под дерево -бледный, потный. Тут меня дежурный нашел и отвел на сборный пункт. После этого прыжка нам, кажется, по шоколадке дали».
ВЯЗЕМСКАЯ ДЕСАНТНАЯ ОПЕРАЦИЯ
«В феврале 1941 года нас отправили сначала в подмосковный город Купав¬на. Оттуда перебросили под Калугу в небольшое местечко Перемышль. Набилось нас там в близлежащих к аэродрому хатах полным-полно. Выдали нам белые маскхалаты, новенькие автоматы каждому, патроны, харчи на несколько дней. Однако тогда забросить нас в тыл не вышло — немцы все-таки разведали наши планы и разбомбили аэродром. Мы снова перебазировались в Подмосковье. И вот уже там нас погрузили в самолеты. Каждому пожелали удачи и отправили в ночь.
Куда летим — никто из нас не знал. Пароль и отзыв — вот и все, что было нам дано. У линии фронта начался обстрел. Я посмотрел в иллюминатор — вокруг рвались снаряды. Прыгнул. Лечу. А внизу огоньки — партизаны жгли костры, чтобы мы ориентировались. Потом бух, как в перину — это я в снег упал, его в тот год много было. Посмотрел вверх — все небо в огне. Вставать нельзя: если отбросишь тень, ее заметят немецкие летчики, которые обстреливали место нашего десантирования. И вдруг слышу шорох, потом бух! И кто-то матом как закричит. Значит, нас уже двое, думаю».
ПЕРВЫЙ БОЙ
«Потихоньку собралась небольшая группа. Мы выяснили, что оказались на родной Смоленщине, под Угрой. Сначала отправились в деревню Свинцово, и там приняли первый бой. Недалеко у железной дороги, близ станции Вертехо-во, стоял немецкий гарнизон: 38 солдат и офицеров. В составе нашей роты было человек 40, мы пошли в бой и отбили деревню.
Чуть позже немцы начали наступление на деревеньку Горбачи, километрах в 20 от Угры, где стоял наш батальон. Они вырезали охрану финками и беззвучно прокрались к штабу. Ворвались, началась перестрелка, потом бой. В итоге отбить немцам удалось только восемь хат. А мы даже подбили их танкетку. Основная часть немцев отступила, а те, что не успели, засели в сарае. По нему потом наши ударили — целых 11 снарядов! И все, никто не выжил. После боя получи ли «молнию»: молодцы, мол, всем надо так геройски сражаться, как вы! Но вот наградить — не наградили. В1942 году это было как-то не принято. Да и мы в тылу были, кругом немцы, какие награды…
Весной 1942 года малыми группами десантники стали прорываться из вражеского тыла к своим, через линию фронта».
ВОЙНА С САНИТАРНОЙ СУМКОЙ
«После завершения Вяземской воздушно-десантной операции снова попал 1 Перемышль, затем опять была Купавна, потом перевод в рязанский Зарайск. А там — аттестация на лейтенанта медслужбы, работа в 374-м госпитале, Брест, Пруссия, Германия. Войну закончил на Эльбе. И с американцами встретился, и искупаться успел в легендарной реке. Затем в Бресте принимал освобожденных из лагерей узников, чтобы отправить дальше в тыл, их нужно было хоть немного подлечить, привести в чувство. И только 23 февраля 1946-го, уже в Зарайске, получил приказ на увольнение из армии.
Приехал на Смоленщину, в свою семью, а тут — голод, разруха. Мне дали должность заведующего медпунктом в родном Стодолищенском районе. Так я и лечил людей 45 лет. Чего только не приходилось делать мне, простому фельдшеру, даже оперировать вместо хирурга. А в 1969 году случилось принять 18 младенцев на дому!» А вот брак самого Алексея Петровича, по иронии судьбы, оказался бездетным. Однако уже в солидном возрасте (нашему герою было 62 года) они супругой удочерили девочку Валю. Сейчас Алексей Петрович живет вместе с ней и помогает воспитывать внуков. Не многим из нынешних малышей, согласитесь, посчастливилось иметь дедушку ветерана Великой Отечественной! Да еще и с такой удивительной биографией.
